До и во время

Во всех романах Шарова– или, скорее, философских притчах – семейная хроника неразрывно соединена с историей страны, а библейские мотивы переплетаются с темой Революции.

«Шаров – аватара Андрея Платонова; тот же тип художника… Но если Платонов – настоящий “ребенок”, то Шаров – испорченный знанием истории, как бы совращённый».

Лев Данилкин, «Афиша»

«Запутанные клубки истории, из которых вышиваются шаровские романы, придают текстам почти толстовский размах».

Оливер Рэди, «The Times Literary Supplement»

Внимание! Фонограмма содержит нецензурную брань.